«Мария Кузьминична – первая поэтесса из народа ханты»

Судьба способна очень быстро
Перевернуть нам жизнь до дна,
Но случай может высечь искру
Лишь из того, в ком есть она.

И. Губерман

Наверное, банально говорить о том, что имя Марии Кузьминичны Волдиной известно всем без исключения жителям округа, и большому числу людей за рубежом нашей Родины. Но это действительно так. Моя маленькая внучка, увидев передачу с участием Марии Кузьминичны, радостно воскликнула: «А я знаю эту бабушку! Она к нам в детский сад приходила». Вот так, «от мала до велика» ее знают многие. Педагог, просветитель, журналист, знаток и носитель народных традиций, общественный деятель, поэт, сказитель, переводчик – грани ее таланта очень разнообразны.

Мария Кузьминична автор книг: «Ас аланг» («Утро Оби»), «Ай нерум хо» («Маленький тундровый человек»); двухтомника «Ма арием, арием» – «Моя песня, моя песня», «Тей, тей» («Баю, баю»), «Материнское сердце» (в соавторстве с поэтом А. Керданом); сборника песен с 4 дисками «Самем арийл» («Сердце поет»).

Ее стихи и сказки на русском и хантыйском языках печатались в еженедельнике «Литературная Россия»; журналах «Югра», «Ямальский меридиан»; коллективных сборниках и альманахах «Северянки» (1975), «Огонь-камень» (1980), «Сполохи» (1987), «На семи холмах соцветие» (1995), «Хантыйская литература: Учебная хрестоматия в двух книгах». Кн. 1 (1996), «Эринтур» (1996).

• Заслуженный работник культуры РСФСР;
• Ветеран труда;
• Почетный гражданин Ханты-Мансийского автономного округа – Югры;

• Орденом Почета;
• Медалью «За освоение недр и развитие нефтегазового комплекса Западной Сибири»;
• Медалью «Маршал Советского Союза Жуков»;
• Медалью «430 лет городу Ханты-Мансийску»;
• Медалью «Василий Шукшин»;
• Юбилейным серебряным знаком ЦК ВЛКСМ «70 лет ВЛКСМ» (за работу с молодежью);
• Нагрудным знаком Литературной премии Уральского федерального округа за сборник стихотворений и песен «Сердце поет…»;
• Обладатель звания «Легенда журналистики Югры».

• Международной литературной премии им. М.А. Кастрена;
• Всероссийской премии им. Д.Н. Мамина-Сибиряка;
• Международной литературной премии «Полярная звезда»;
• Всероссийской литературной премии им. Л.К. Татьяничевой (2007);
• Международной литературной премии «Югра» в номинации «За сохранение народных традиций в литературе»;
• Ежегодной телевизионной премии «Крылья надежды» ГТРК «Югра» в номинации «За сохранение духовного наследия»;
• Литературной премии Губернатора Ханты-Мансийского автономного округа – Югры;
• Литературной премии Уральского федерального округа в номинации «Поэзия».

• Международных финно-угорских форумов в Сыктывкаре, Кудымкаре, Дебрецене (Венгрия), Будапеште (Венгрия), Эспоо (Финляндия), Ювяскюле (Финляндия), Таллине (Эстония);
• Шести международных финно-угорских фестивалей;
• Шести всемирных форумов: в Норвегии, Германии, Японии, гг. Москве, Ханты-Мансийске, Сочи.

Этому незаурядному, талантливому человеку, самодостаточной женщине посвящена эта статья.

«До шести лет я жила в чуме. Откроешь чум – сразу перед глазами появляется огромное пространство – бескрайняя тундра с разнотравием, цветами, красными кочками, голубыми, как бусинки, озерами, множеством речек, деревьев, оленей… Это летом. Зимой открывается огромное снежное поле с искрящимися снежными холмами. На небе Солнышко, Звезды, Луна, на земле живем мы – люди, вместе в этом большом мире»[2] – позже напишет Мария Кузьминична.

В большой семье оленеводов Вагатовых, где росло 12 детей, она была первым ребенком. В хантыйском народе это очень важно, потому что воспитанию первенца хантыйские семьи уделяли особое внимание, именно первенец должен быть примером для младших детей, они повторяют все его поступки и привычки, как плохие, так и хорошие. Поэтому на первом ребенке лежала большая ответственность, он должен знать и уметь все, что знают папа и мама. Если ты первый ребенок, то независимо от того, мальчик ты или девочка, должен уметь все: зверя добыть, еду приготовить и одежду сшить.

Суровые климатические условия накладывали свой отпечаток на жизнь аборигенов Севера. Для того чтобы выжить, необходимо было жить в ладу с природой,  отсюда исходят и многие их верования.

Первые отчетливые воспоминания девочки – ее учат разговаривать с деревьями, водой, камнями, животными, с огнем.

«Много пословиц и поговорок в народе, связанных с камнями, считается, что камни, как и люди, имеют святость и духовность». «Пусть тебе святые духи дадут век камня» – это очень святое доброе пожелание человеку за его светлые поступки и дела. «Камни имеют душу и святость». Однажды Маша залезла на огромный камень. Бабушка немедленно сделала ей замечание: «Ты куда залезла? Камню-то это не нравится. Камень много лет живет, много видел, много знает. Прежде чем забраться на него, попроси разрешения». С тех пор Мария знает: «Если бежишь по камням, мысленно благодари их». Ломать деревья тоже было нельзя. Только самый нехороший человек деревья ломает. Чтобы сорвать веточку, необходимо попросить разрешения у дерева и объяснить, для чего тебе это нужно.

Общаться с окружающей природой она умела даже мысленно. У ханты есть такая пословица: «Что дороже живого дыхания?»[3], и маленькая Маша твердо усвоила науку взрослых: «Самое ценное на земле – жизнь». В пять лет Мария уже умела стрелять, но, как и другие дети ханты, хорошо помнила главное правило – никогда не убивать для баловства и больше того, что ты можешь употребить в пищу.

Детей в семье приучали уважать и ухаживать за старшими. Мама приготовит еду и просит детей: «Иди, поставь деду». Хотя, конечно, могла это сделать и сама. Только горячие блюда относила сама. Кричать и шуметь в чуме тоже было нельзя. Разговаривать нужно было так, чтобы все радовались. Повышать голос тоже не положено – это очень плохо, и может не понравиться взрослым. У каждого ребенка были свои обязанности. Мать распределяла их сама. Возражать было не принято – что сказали, то и выполняй. Все дети быстро усваивали это правило и знали – так нужно жить. Как и то, что жить нужно в единении с природой: солнышко встало – вставай и ты, зашло – ложись спать. Истина проста: день – чтобы жить, ночь – чтобы спать. Маленьким говорили: «Олени спят, деревья спят, ложись и ты». Сказки на ночь детям рассказывали дед и бабушка, мама или папа. «В нашей семье как к драгоценностям относились к сказкам, легендам, песням, пословицам, поговоркам, молитвам, считали, что без них невозможно жить»[4], – позже напишет Мария Волдина.

В чуме мало места, а семья большая. Старались не шевелиться, чтобы не разбудить спящих рядом. Мария Кузьминична смеется: «До сих пор лежу, стараюсь не шевелиться, хотя и сплю одна – привычка осталась».

И еще одну истину запомнила девочка: унижать ни мужчин, ни женщин нельзя: они ведут жизнь.

- Все люди равны, – говорил мой неграмотный дед, – солнце одно, луна одна, а они для всех людей на земле светят одинаково. Эти слова деда запали в душу Марии, и впоследствии она, по мотивам легенд народа ханты, напишет сказку «Сорни Лопыс» о том, как мать семерых детей сняла с лиственницы солнце и принесла его домой. Каждому сыну захотелось получить это чудо для себя, стали дети спорить, а мать опечалилась. Только младший сын, которого мать считала не слишком удачным своим ребенком, произнес:

Согласитесь, тема мира и согласия во всем мире очень актуальна и сейчас.

Но самый плохой человек на земле – вор, считали ханты. В их фольклоре множество сказок о наказании воров. Старожилы нашего округа хорошо помнят, что в любой лесной избушке можно было найти съестные припасы и другие необходимые вещи для уставшего охотника или человека, случайно заблудившегося в лесу. Их оставляли предыдущие «постояльцы». И никому в голову не приходило прихватить понравившуюся вещь в собственное пользование или разграбить избушку – напротив, оставляли что-нибудь для следующего путника. Это был негласный таежный закон.

Мария Кузьминична откровенно рассказала нам о случае из своего детства, который навсегда отучил ее брать что-нибудь чужое. Однажды ей пришлось сопровождать слепого дедушку, который хотел навестить своих знакомых. У них была девочка, которой родители купили или выменяли брошь – маленькую металлическую собачку с желтыми глазками. Как Машеньке захотелось такую же! И она незаметно забрала ее себе. Дома бабушка увидела новую вещь и спросила:

- Ты где ее взяла? Если тебе подарили, носи.

Маша в ответ молчит, глаза на бабушку поднять не смеет. А бабушка подошла к ней, погладила по голове, и продолжила:

- Если взяла без спросу, унеси обратно.

И пришлось им со слепым дедом вновь идти к тем людям, возвращать собачку. Они не ругали девочку, а похвалили ее:

- Ты молодец, ты призналась и вернула.

-Я больше так никогда не буду, – прошептала девочка. И навсегда запомнила: чужое брать нельзя. И когда Марию Кузьминичну спрашивают, были ли у нее поступки, за которые ей стыдно, она рассказывает о маленькой металлической собачке с желтыми глазами. «Хулиганских и пакостливых поступков у меня в детстве и потом было много, но чужое я больше никогда не брала».

Мария Кузьминична вспоминает:

- В одном чуме размещалось несколько семей оленеводов, как в коммунальной квартире. Но жили очень дружно. Маша долго думала, что эта семья зырян – их родственники. Котлы не делили. Сахар, соль, хлеб – свои, а обедом угощали всех. Оставлять еду на следующий день было нельзя, подогревать тоже. Пища должна быть только свежая, иначе – грех. Все, что не съели люди, отдавали собакам.

Сладостями считались ягоды. Их собирали летом и осенью, хранили в вечной мерзлоте в берестяных коробах. Во время сбора ягоды есть запрещалось. Но когда сборщики приходили домой, то их все хвалили и им разрешалось есть ягоды первыми. Затем угощали бабушек и дедушек, потом уже всех остальных. Зимой заносили кусок бересты с заледеневшими ягодами, а дети сидели и смотрели, как оттаявшие ягодки катятся по бересте.

Кочевали часто. Перевозили все вещи, печку. Обустраивались на новом месте. Однажды мама напекла много пирогов с различными начинками и отправила Машу занести в чум каждому по пирогу. Девочка ответственно подошла к порученному делу: отсчитала пироги по количеству людей в чуме. Но как ей хотелось узнать, в каком пирожке морошка! Она пальцем проковыряла дырочку, облизала пальчик и принесла пирожки в чум. В следующий раз за пирогами вновь отправили Машу. Все вновь повторилось. А когда раздавали пироги, то Маше всегда доставался тот самый пирог с дыркой. Девочка не догадывалась, что мать все понимает и воспитывает ее таким образом – делом, без слов, но педагогический прием был очень точным: ребенку всегда было стыдно и обидно: у всех пироги целые, а у Маши с дыркой.

Несмотря на все шалости и хулиганские поступки девочки, Машин дедушка, Вагатов Николай Александрович, считал ее «маленьким вожачком», а в пять лет она услышала, что дед сказал, что этого ребенка ждет судьба О́лакуна. Слова уважаемого деда запомнились Марии надолго. Она не понимала, что означает это таинственное слово «О́лакун», – думала, что это плохо, так зовут шаловливых и непослушных детей. И однажды, когда уже училась в 6 классе, завела этот разговор с мамой:

- Мама, дед говорит, что я буду олакуном, а я хорошая, в школе почти на одни пятерки учусь.

Мама прижала девочку к себе и прошептала:

- Тихо, это особое слово. Оно значит, что вокруг тебя будут люди, ты будешь петь, танцевать, хорошо говорить будешь. Тебя люди слушать будут.

Мария долго была уверена, что семья зырян, с которыми они делили кров – это их родственники. Не смущало даже то, что говорили они на другом языке – все понимали, о чем речь. Вот так, в детстве, девочка играючи выучила второй язык – зырянский.

А русский язык Мария услышала только тогда, когда поступила в школу. «Поход» на учебу был довольно долгим и сложным: из тундры, почти месяц по бездорожью, 17 детей в сопровождении двух взрослых (папы Марии Кузьминичны и еще одной бабушки), пешком добирались до Юильска, где была начальная школа. По дороге вязали плоты, на них переплывали небольшие речки.

Здание школы тоже удивило таежных жителей: большой деревянный дом, с огромным количеством окон. Пока папа беседовал с учительницей, девочка, которая по природе своей была очень любопытной, потерялась в коридоре. Вокруг – только двери и окна. В тундре она быстро бы отыскала дорогу, а здесь испугалась не на шутку, расплакалась, хотела даже в окно выйти, но подоспели взрослые.

Дома девочку звали ласково «Эви», «доченька», «ребенок», «внученька», и к этому она привыкла, а в школьном журнале Марию записали «Вагатова Маня». Появившись дома, она напугала старенькую бабушку:

- Мне дали новое имя. Бабушка всполошилась:

- Нельзя давать новые имена.

В Юильске интерната не было, поэтому иногородние ученики жили «у своих» – кто у родственников, кто – у знакомых.

Дети не сразу поняли, что началась война, да и что такое война, понимали смутно. Дорога на фронт шла через Нум-То на Юильск, Казым, Березово.

- Видим, людей забирают, все плачут. Но повзрослеть пришлось очень быстро. Дрова для отопления школы пришлось пилить самим. Одежду шили тоже сами – умели все. Были заказы и для фронта. Шили «чижики» – теплые высокие сапожки из меха, которые солдатам можно было надеть и в сапоги. Нам нравилось – доверили важное дело. Для пароходов пилили маленькие брусочки – «газочурки». За это ребятам организовали экскурсию на пароход.

Мария росла очень веселым и шустрым ребенком. Девочка больше всего любила подвижные игры, спортивные занятия, хотя училась очень хорошо по всем предметам.

Вспоминая свои первые годы учебы в школе, Мария Кузьминична смеется:

- Бабушка была неграмотной, ее подружки тоже. Когда я стала ходить в школу, она меня спросила: «Ты по-русски читать научилась?». А я в таблицах, по которым нас тогда обучали, вижу: нарисованы вилка, чашка, ложка, я ей и перевожу «с русского на хантыйский»: «Вилка, чашка, ложка». Бабушка подружкам хвастается, что внучка такая умная, по-русски свободно читает, говорит и переводит на хантыйский язык. Или такой случай: Маня в конторе рыбартели увидела, как сотрудница Лина быстро-быстро пишет на листочке бумаги.

- Лина такая красивая, на счетах щелкает, быстро что-то записывает. Как у нее все ловко получается, а мне тогда зачем буквы выводить? – думала девочка.

И, придя домой, Маша стала подражать ей. С умным видом она быстро-быстро, как Лина, выводила бессмысленные каракули на бумаге, чем приводила в восторг бабушку:

- Внученька, ты так быстро писать умеешь?

- Да.

- Зачем я тогда буду просить кого-то написать сыну письмо на фронт, ты грамотная, вот и напишешь.

Сидит и диктует:

- Нам дали полмешка муки. И объясняет мне:

- Пусть знает, что я не голодная.

- А я под ее диктовку строчу каракули, «как Лина». Надо сказать, что и адрес на треугольнике я писала точно так же – каракулями.

Так мой дядя, Александр Иванович, все фронтовые годы, как я ему «писать» стала, писем не получал.

Случаи из ее детства довольно смешные, но спустя многие годы именно Марии Кузьминичне было доверено перевести Конституцию РСФСР на хантыйский язык, да и писательницей она тоже стала, а в 2012 году ее многолетний труд журналиста был высоко оценен: по результатам голосования, с большим отрывом от последующего претендента, она стала победительницей в номинации «Легенда журналистики Югры».

Начальную школу Мария закончила в Юильске, среднюю – в Казыме. По окончании школы лучших учеников направляли для дальнейшей учебы в Ханты-Мансийск. Поступить вне конкурса на полное государственное обеспечение можно было в педучилище или медучилище Ханты-Мансийска, а также – в институты Ленинграда. Руководство школы выдало девочке рекомендацию для поступления в ВУЗы Ленинграда, но все места для обучения в этом городе уже были заняты, и отважная четверка подруг, с которыми Маша приехала в Ханты-Мансийск, отправились поступать в Ханты-Мансийское педагогическое училище. Мария Кузьминична не жалеет об этом.

В училище она получила специальность учителя, встретила много хороших, талантливых людей, со многими из них дружна до сих пор.

Своими «самыми любимыми людьми» она называет главного врача Казымской культбазы Логвиненко Дмитрия Платоновича и директора Ханты-Мансийского педагогического училища Величко Георгия Тарасовича. Эти люди оставили яркий свет в душе маленькой северянки.

Дмитрий Платонович вылечил непоседливой Маше ногу, отказавшись от предлагаемой другими врачами ампутации травмированной конечности. «Она живет в тундре, маленькая, вся жизнь впереди. Как она без ноги?» – апеллировал он к коллегам. Дмитрий Платонович потребовал от девочки безукоризненного выполнения всех его назначений и требований и, видимо, за большие доверчивые глаза ребенка ласково называл ее «олененок». Еще он потребовал от Маши запоминать все ее сны, а когда он приходит к ней в палату, рассказывать подробно, что ей снилось. Мария долго не могла понять, зачем доктору, серьезному человеку, ее сны. Иногда и не снится ничего, под действием обезболивающих препаратов она «проваливалась» в сон, и ничего не помнила. Но врач сказал, что рассказывать сны нужно для выздоровления, и девочка вдохновенно сочиняла то, что, якобы, видела во сне. Только став взрослой она поняла, насколько точный психологический прием использовал доктор: он отвлекал ребенка от той боли, которую она будет испытывать при перевязке и обработке раны. И его слова стали понятны:

- Ну что, сны есть? Тогда работаем.

Он ухаживал за Машей, как за своим родным ребенком, а когда лечение было закончено, спокойно сообщил: «Ну, все, олененок, будешь бегать».

Мария Кузьминична до сих пор помнит ласковую отеческую заботу Дмитрия Платоновича о ней, маленькой девчушке из стойбища.

А имя Величко Георгия Тарасовича известно всем выпускникам Ханты-Мансийского педагогического училища. Строгий, седой, справедливый и добрый, талантливый руководитель и педагог, для большинства мальчишек и девчонок он стал вторым отцом.

Именно Георгий Тарасович настоял на том, чтобы Мария продолжила обучение в училище после ее категорического решения об отъезде домой.

Дело в том, что девочка получила письмо из дома от младшей сестренки, в котором та сообщала: «У мамы родился черный мальчик, у папы глаз убрали, оленей пасти не может». Это спустя годы эта фраза малышки о черном мальчике кажется Марии Кузьминичне смешной, а тогда Маша, которая была первенцем в семье, решила, что на ней теперь вся ответственность за семью, и не придумала ничего лучше, как перестать отвечать на уроках и получить как можно больше отрицательных отметок, чтобы ее отчислили из училища, а она бы заменила отца на работе. Георгий Тарасович был удивлен резким переходом его ученицы из отличников учебы в «махровые» двоечники, и вместо того, чтобы отчислить неуспевающую девчонку, вызвал ее на разговор. Мария Кузьминична до мелочей помнит тот разговор за партой в учебном классе. Ее как будто заклинило на одной фразе: «Отчислите меня, а». А Георгия Тарасовича – на другой: «Что случилось?». В результате девочка рассказала о своей беде, а Георгий Тарасович, помолчав, дал ей единственно правильный совет: «Посмотри на себя: маленькая, без образования, но умненькая, что ты будешь делать в тундре, какая ты помощница? Вот окончишь училище, будешь зарабатывать, тогда и поможешь семье».

Все так и произошло. Мария окончила училище, стала работать учительницей начальных классов в Казымской школе, затем – заведующей Казымским интернатом, подрабатывала лектором в обществе «Знание», за лекции тоже платили деньги, и жизнь постепенно стала налаживаться. Мария вышла замуж за красивого парня, Тарлина Павла Тимофеевича, родила троих детей. Тринадцать с половиной лет они прожили в любви и согласии. Павел боготворил свою жену и часто говорил ей, что она самая красивая. А на кокетливый вопрос Марии: «В Казыме?» неизменно отвечал: «На всей земле!». Но счастье было недолгим: Павел трагически погиб. Мария осталась одна с тремя детьми на руках. От тяжелых дум спасала только работа и забота о детях. Неугомонная творческая натура Марии Кузьминичны требовала выхода.

Энергичная и справедливая, Мария Кузьминична вела большую общественную деятельность. Будучи еще совсем молодой, была избрана председателем женсовета Казымской культбазы. В Казыме она создала первый ансамбль, на выступлениях которого сама исполняла древние песни самобытной культуры ханты, именно в родных местах начали рождаться стихи, которых поначалу она стеснялась, они жили только в ее душе и тоненькой ученической тетрадке.

Но судьба готовила Марии новую счастливую встречу и новое испытание. По заданию редакции в Казым приехал журналист, талантливый хантыйский поэт Владимир Волдин. Он услышал о горе, постигшем молодую женщину, и был удивлен, что жители всей деревни, как по родному, плачут по Павлу. Увидев Марию, он сразу обратил на нее свое внимание, тогда же и подумал: «Я буду первым охотником за этой женщиной!». А после окончания командировки стал забрасывать Марию письмами. Владимир писал удивительные стихи – романтичные и философские. Позже он посвящал трогательные стихи и своей любимой, в которых нежное чувство любви сквозило в каждой строке:

Вскоре он добился ее расположения и забрал Марию с детьми в Ханты-Мансийск, где она стала работать воспитателем в общежитии и преподавателем в родном педагогическом училище, затем – в редакции окружной газеты «Ленинская правда».

- А как он меня перевозил! – смеется Мария Кузьминична.

- Машенька, мы перевезем все, что ты только пожелаешь.

Владимир стал любящим мужем и заботливым отцом для детей Марии, а два года спустя в счастливой семье родилась дочь Татьяна. Но вскоре Владимир, будучи в командировке, трагически погиб.

Сколько нужно воли и мужества, чтобы в один год пережить смерть любимого человека, опоры семьи, ведь за спиной – четверо детей, младшей – один год, а надо заканчивать пединститут. Но в это тяжелое время Мария Кузьминична, как когда-то в юности, вновь нашла в себе силы, не озлобилась на судьбу, не стала излишне жалеть себя, и все сделала правильно: в этот непростой период своей жизни она получила высшее образование и детей не упустила. «В то время я думала, что должна все выдержать, чтобы другим хорошо было», – сказала Мария Кузьминична. И, как когда-то Мария пришла на помощь своей семье, ей на помощь пришли родственники и друзья.

Лазарев Григорий Дмитриевич, бывший в то время главным редактором газеты, высоко ценил трудолюбие своей молодой сотрудницы, отличное владение хантыйским языком. Он часто приводил в пример другим сотрудникам талантливые статьи Марии. Мария Кузьминична очень уважала своего главного редактора, восхищалась его отношением к делу. На работу она старалась прийти пораньше, потому что считала: «Такой уважаемый человек, первый хантыйский писатель,главный редактор, фронтовик, весь израненный, приходит на работу рано, да и все сотрудники приходят задолго до начала трудового дня. А мне еще нужно многому научиться, поэтому я должна приходить еще раньше». Вскоре она стала литературным сотрудником, переводчиком, заместителем редактора по национальному выпуску, была принята в Союз журналистов СССР.

На вопрос, как можно было успевать все, Мария Кузьминична смеется:

- У меня сложился строгий распорядок дня и ночи. Вернувшись с работы, я старалась выполнить все дела по дому: сделать уборку, постирать, приготовить ужин, помочь детям с уроками, уложить их спать. В 12 часов ночи я ложилась спать сама и спала до 2 часов ночи. С 2 до 5 утра я работала и писала статьи, но знала, что с 5 до 7 утра надо еще поспать, а в семь собрать детей в садик и школу. И – на работу.

В 1974 году, после ухода на пенсию Григория Дмитриевича, Марию Кузьминичну назначили заместителем главного редактора по национальному выпуску окружной газеты «Ленинская правда», по-хантыйски – «Ленин пант хуват». В 1991 году, когда две национальные газеты «Ханты Ясанг» и «Луима Сэрипос» отделилились от «Ленинской правды», и были объединены в одну, она была назначена их главным редактором и проработала 10 лет на этом поприще.

Общий журналистский стаж Марии Кузьминичны – 30 лет. Ее прозаические и поэтические произведения печатались во многих коллективных сборниках: «Сполохи», «Огонь-камень», «Северянки», в периодических изданиях, звучали по радио, на телевидении.

«…Мария Кузьминична пишет в основном на родном хантыйском языке, не боясь остаться в безвестности для всего остального мира. Она убеждена, что ее крылатое слово необходимо для сохранения богатства родного языка, для его дальнейшего развития. Красота и сочность ее слова по достоинству оценены в народе. Некоторыми специалистами было отмечено, что в настоящее время уже не осталось людей, даже живущих в традиционной среде, в такой степени, как она, знающих родной язык…».[6]

За свой многолетний труд в журналистике она награждена многими наградами, но особенно ценной наградой Мария Кузьминична считает медаль «Маршала Жукова». Эта награда была вручена ей за проникновенные статьи о фронтовиках-ветеранах и за выступления в молодежной среде по патриотическому воспитанию.

Кажется, все хорошо. Жизнь налажена, живи себе спокойно, пожинай плоды своих усилий, но боль за то, что молодое поколение ханты плохо знает свои традиции, свой язык, и вскоре совсем забудут о своей культуре, не дают покоя первой хантыйской поэтессе и писательнице. И вместе со своими единомышленниками, она участвует в создании национального ансамбля «Аранг Монсьнэ» («Поющая сказочница»). Одновременно с выполнением основной трудовой деятельности участников, ансамбль гастролирует по таежным стойбищам, хантыйским поселениям, пропагандируя традиционную культуру своего народа.

Сколько созидательной энергии скрыто в этой неугомонной женщине, в ее разностороннем таланте. Казалось бы, занятость у нее колоссальная и в семье и на работе, а она еще успевает заняться и научной деятельностью.  Она является соавтором учебников на хантыйском языке для педучилищ, а в учебниках для школ раздел «Лексика» основан на поэтических материалах Марии Кузьминичны – ее стихи и сказки включены во все национальные учебники для хантыйских школ. А некоторые литературные произведения переведены нарусский, чешский, таджикский, узбекский, якутский, венгерский, французский, английский и другие языки народов мира.

«Однажды, выступая в Болгарии, перед чтением моей лекции по языку, ведущий представил меня как Великую хантыйскую поэтессу. Я очень удивилась. Как так сказать можно? Я себя великой не считаю. Цитаты и мудрые изречения действительно ВЕЛИКИХ очень люблю – Толстого, Фонвизина», - говорит Мария Кузьминична.

Одновременно с работой в газете, она сотрудничала с окружным радио, телевидением. До сих пор на окружном телевидении она ведет передачи. Творческий дар, опыт педагога и журналиста,  талант актрисы национального ансамбля, помогают ей исполнять роль ведущей-наставника для детей в программе «Югорика». Вместе с маленькой ведущей она в игровой форме, на примерах народного фольклора, обучает детей  округа хантыйскому языку. И особенное внимание уделяет воспитанию любви к природе.

- Когда мне предложили в такой передаче участвовать, я даже поймала себя на мысли, что давно мечтала о такой передаче. Потому что язык уходит и уходит молниеносно. «Старшее поколение должно трамбовать душу младшего поколения, детей. Это их обязанность передать богатство, накопленное всеми поколениями людей своего народа. Это и есть корни Жизни» Каждому новому поколению вести жизнь дальше, наполняя соком своей души и сердца, тогда огонь жизни не погаснет…».[7]

По хантыйскому обычаю женщина должна сшить хотя бы один сах, только тогда ты можешь считаться женщиной. Мария Кузьминична за свою жизнь сшила три. Также она шьет обереги, национальную одежду из меха и ткани, плетет из бисера. Но даже в этом деле неизменно придерживается законов своего народа, переданных ее мамой и бабушками-мастерицами. Она и сама передает свое умение детям: теперь, когда внуки подросли, концертные костюмы для семейного ансамбля они шьют вместе.

- Оберег – это очень ответственно. Нужно знать много тонкостей. Его можно делать только засветло, перед этим обязательно окурить комнату, в которой ты работаешь. Материалы, оставшиеся от его изготовления нельзя выбрасывать и путать с другими остатками, необходимо предать их огню. Во время работы надо обязательно думать о том человеке, которому оберег предназначен, желать ему всего самого хорошего. Только тогда он будет приносить счастье и радость, будет оберегать человеческую душу от бед и напастей, – говорит Мария Кузьминична.

Когда появились внуки, Мария Кузьминична, как и все бабушки народа ханты, наряду с родителями занялась их воспитанием. Сколько легенд, песен, сказаний, она перепела и рассказала им!

- В основе легенд всегда есть факт, событие, происшествие. Рассказывают их, чтобы дать наказ, поучить чему-то. Начинаются они почти всегда с таких слов: «Когда-то вот что было…»; «Оказывается, вот что однажды случилось…». В памяти хантыйского народа много легенд, они не все записаны, живут в живом языке, положены в основу традиций, обычаев…[8]

Под песни бабушки внуки учились легко и непринужденно танцевать. Именно непринужденно, так как Мария Кузьминична считает, что ребенка заставлять нельзя. В танце он сам должен передать, как грациозно двигается белочка, какую хитрость содержат в себе движения лисицы. Все должно быть прочувствовано и органично.

Танец «Листик» с сопровождением игры на березовом листике. д. Ломбовож. Из личного альбома М.К. Волдиной «Народный фольклорно-этнографический семейный ансамбль «Ешак най».

Свободный подход к творческому самовыражению маленьких артистов вызывает удивление и восхищение зрителей. На одном из концертов, проходивших на Ямале, в составе ансамбля участвовал один из внуков Марии Кузьминичны, Валерка, которому едва исполнился год. По задумке, он должен был танцевать на коленях у мамы. Но когда зазвучали знакомые мелодии и вся семья пустилась в пляс, ребенок встал на полозья нарт и тоже начал танцевать. Весь зал стоя рукоплескал артистам. А Патрикеев Новомир Борисович подошел к Марии Кузьминичне и сказал:

- Как вы такого маленького танцевать-то научили? Весь зал поднял!

«…Я считаю, что у нас прекрасная, дружная СЕМЬЯ, и я всех очень сильно люблю! И самый главный Человек в нашей семье – это наша любимая баба. Все традиции, которые укоренились в нашей семье – это все ее заслуга… И я очень счастлива, что я появилась именно в этой семье, и живу, и радуюсь со своими близкими и родными мне людьми. И горжусь тем, что родилась в Ханты-Мансийске, в замечательном месте на карте Югры», – написала внучка Катенька, составляя родословную своей огромной семьи.

Постепенно домашний театр бабушки и внуков перерос в фольклорно-этнографический семейный ансамбль под названием «Ешак най». А уже через 3 года существования ансамблю присвоили звание народного. Концерты ансамбля оказались востребованными не только на территории традиционного проживания ханты, но и на территории России, в ближнем и дальнем зарубежье. Их одинаково тепло принимают и в дальнем селении нашей страны и в Венгрии, Финляндии, Норвегии, Болгарии, Японии, Германии, Эстонии, Франции и США. Коллектив ансамбля участвовал в съемках фильма «Красный лед. Сага о хантах» режиссера О. Фесенко, снятого по роману хантыйского писателя Еремея Айпина «Божья матерь в кровавых снегах».

Исторические события, отраженные в фильме, касались и семьи Марии Кузьминичны. Дедушка Маши – Молданов Иван Иванович – был хранителем традиций народа, возил святыни ханты на святые места, его самого почитали за святого. Так как деду было доверено такое важное дело, он всегда должен быть нарядным. И бабушка, искусная рукодельница, расшивала его одежду бисером, украшала дорогими мехами и малицу, и рукавички, и кисы. В далеких 1930-х деда «увезли как шамана». Бабушка очень любила деда и все вещи, которые дарили ей в знак уважения, складывала в мешочки и зашивала, чтобы, когда он вернется, увидел ее нарядной и красивой.

Спустя годы случай свел Марию Кузьминичну с женщиной, которая приехала в Ханты-Мансийск по делам и очень обрадовалась, узнав, что Мария Кузьминична из Казыма. Женщина рассказала ей о том, что в военные годы отбывала свой срок заключения в лагере поселка Луговской. Ее поставили на раздачу еды заключенным.

Там были разные люди: немцы, местные «оступившиеся», ханты. Один дед долго стоял в стороне и молча наблюдал за ней. Потом подошел и спросил: «Ты ханты?». Получив утвердительный ответ, очень обрадовался и сказал: «Ты молодая, тюремный срок у тебя 3 года, а я «пожизненник». Мне отсюда уже не выйти. Ты расскажи моим родным о встрече со мной. Пусть знают».

Женщина описала Марии вещи, которые дед тайком показал ей – они были надежно спрятаны и заботливо сложены в старый, потрепанный мешочек. Он хранил их как фамильную драгоценность и как паспорт – как иначе доказать, что он – это он. Только у него была такая одежда. Попросил запомнить мех, узоры на малице и кисах.

Мария поехала в Казым и задала вопрос бабушке:

- Бабушка, а ты помнишь, в чем забирали деда, в какой одежде?

- Скажи, ребенок, зачем это тебе нужно? Но описала ту же одежду, которую описывала и женщина.

Тогда Мария Кузьминична рассказала о встрече с той женщиной, которая видела деда, своей ослепшей бабушке. Старенькая, седая, как она обрадовалась! Она всегда считала его живым. Наверх глазки свои незрячие подняла и сказала: «Ты, внученька, весть очень хорошую принесла. Живи долго».

В 2016 году ансамблю исполнилось 30 лет. Растет семья, ансамбль пополняется новыми актерами, воспитанными на стихах и песнях народного фольклора, а также на творениях своих знаменитых родственников – бабушки Марии и талантливого хантыйского поэта Владимира Волдина, которому Мария Кузьминична благодарна за свое поэтическое становление. Именно он первым услышал те стихи, которые она тайком писала еще в Казыме, и оценил несомненный талант своей любимой.

Во многом благодаря Марии Кузьминичне имя Владимира Волдина не забыто на территории округа.

За то, что Мария Волдина с детских лет более 46 раз побывала на медвежьих игрищах, сама была их участницей, за любовь к языку и хантыйскому фольклору, а также занятиям с детьми, ей было разрешено исполнять святые песни. Для этого разрешения она дважды была подведена к голове медведя на священном празднике ханты – медвежьих игрищах, и старики-ханты дали ей это разрешение.

«…Я верю, медвежьи игрища снова займут свое достойное место в жизни нашего народа. «Большие» – святые песни записаны нашими учеными, хранятся в архивах, издаются отдельными книгами, мелодии этих песен тоже записаны. Значит, есть надежда, что эти песни запоют и люди следующих поколений возродят давно забытое. Я верю, придет это!».[9]

- Считаю ли я себя счастливой? – отвечает на наш вопрос Мария Кузьминична, - Да, пожалуй, считаю, хотя много горя видела. За долгую жизнь потеряла двух мужей, двух сыновей и внука. Но в народе ханты есть такая поговорка: «Не может оценить счастье тот, кто не испытал высоту радости и дно горя». В моей жизни было все. Я могу сказать, что я счастливый человек. Цену счастья и горя я знаю. Поэтому и других понять сумею.

Вот так и живет эта до сих пор энергичная и неунывающая женщина – первая поэтесса народа ханты, журналист, научный и общественный деятель, сказитель, переводчик, актриса, испытавшая высоту радости и дно горя, бережно хранит в своей памяти услышанные в детстве сказки, легенды, песни древнего народа, и щедро делится этими знаниями с людьми.

«…Мою жизнь сопровождали такие люди, я их всю жизнь помню, почитаю, низко кланяюсь им. Бог подарил мне длинную дорогу жизни, почти полземли выездила, море людей видела, стояла перед ними с речами, песнями, танцами, молитвами, стихами, сказками, играми… Это дар моих корней моего маленького, богатого душой народа и его окружения».[10]

Сбылось предсказание ее мудрого деда: стойкость ее характера и любовь ко всему – родине, земле, людям, безмерное уважение к своим корням – принесли ответную любовь и уважение Марии Кузьминичне жителей округа. Ее имя и творчество хорошо известны людям во многих уголках России и мира. Для всех она, как когда-то и предсказал ее дед, стала олакуном – духовно красивым человеком, обладающим силой слова, умеющим вдохновлять, поднимать дух людей.

М.В. Качаненко, главный методист КУ «Государственный архив Югры»