Некоторые факты о ликвидации Самаровской церкви Покрова Пресвятой Богородицы
В Государственном архиве Югры, к сожалению, наряду с другими подобными делами, не сохранилось документов о ликвидации Самаровской церкви Покрова Пресвятой Богородицы в годы Советской власти. Если говорить о других церквях, например, Березовских, Сургутских или некоторых церквях и часовнях Самаровского района, то в архивных делах сохранились договоры на пользование зданиями церквей, списки верующих, анкеты на священнослужителей, акты проверки церковного имущества, переписка с административными органами, и главное, постановления о закрытии церквей и передаче их на культурные цели. Но документов Самаровской Покровской церкви и часовен, приписанных к ней, в Государственном архиве Югры нет.
Село Самарово. Начало XX века.
У архивистов существуют две версии исчезновения этих документов. Первая черпает себя из известного архивного документа – «Списка церквей, находящихся на территории Самаровского района Остяко-Вогульского Окрика, действующих и ликвидированных», который датирован 11 января 1932 года. В этом документе, составленном работниками административного отдела Самаровского районного исполнительного комитета указано, что Покровская церковь и три часовни в Самарово ликвидированы в 1930 году, а церковный архив уничтожен пожаром в самом РИКе. Вторая версия – документы Покровской церкви утонули в Иртыше при перевозке их на теплоходе из города Ханты-Мансийска в город Тобольск еще до 1970 года. Автору статьи правдоподобнее кажется все-таки первая версия, что документы Покровской церкви сгорели при пожаре, потому что так можно объяснить абсолютный информационный вакуум относительно Самаровского (Ханты-Мансийского) религиозного общества до 1956 года. Но как всегда хочется придерживаться мнения, что «документы не горят».
Работая с архивными документами по ликвидации православных церквей в Государственном архиве Югры, я всегда искала хотя бы какие-то косвенные данные о ликвидации Покровской церкви и часовнях Самарово, о жизни верующих в годы гонений на церковь. Можно предположить, что с момента издания 23 января 1918 года Декрета Совета Народных Комиссаров «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» жизнь Самаровской православной общины проходила по тому же сценарию, что и в других населенных пунктах Тобольского севера, а именно: составление описи церковного имущества, взятие церковного здания и имущества в бесплатное пользование верующими, с 1922 года – регистрация общества, предоставление списков верующих, членов церковного совета, анкет на священнослужителей, ежегодные проверки, страхование здания и имущества, предоставление протоколов общих собраний в адмчасть Самаровского РИКа. Но никаких подобных документов у нас Государственном архиве нет.
Однако, в фонде 23 «Самаровский сельский Совет и его исполнительный комитет» в деле № 41 «Протоколы общих собраний верующих, переписка о религиозных обществах за 1928 год» имеется заявление на имя начальника административного отдела Самаровского районного исполнительного комитета от Самаровского церковного Совета, датированное, вероятно, ноябрем 1928 года: «Церковный совет просит Вас разрешить общее собрание верующих Самаровской общины при храме для разрешения вопроса о переходе в обновленческую общину и о назначении священника на 25 ноября 1928 года в три часа дня». Неужели верующие жители Самарово решили перейти из патриаршей церкви в обновленчество? Судя по дате этого документа, такое вполне могло быть. 1928 год – период, когда Православная Российская (живая) церковь была официально признаваемой государственными властями православной церковной организацией, и вполне вероятно, что верующие люди, переходя в обновленчество, пытались сохранить за собой право хотя бы просто ходить в церковь. Но интересно то, что ни в одном другом населенном пункте на территории современного округа, кроме Самарово, судя по архивным документам, не было таких решений.
О переходе Самаровской религиозной общины в обновленчество говорит еще один документ. Это заявление самих верующих в административный отдел Самаровского района: «Мы, нижеподписавшиеся, граждане села Самарова желаем организовать группу Православно-верующих обновленческого течения. Просим храм в селе Самарове Покровскую церков с принадлежащем в нем имуществом передать в пользование наше в чем и подписуемся». Ниже следуют собственноручные подписи в общей сложности около 20 жителей Самарова. К этому заявлению есть еще дополнительный список № 2, также с подписями еще одиннадцати человек.
Видимо, данное заявление вызвало вопросы у работников административного отдела Самаровского районного исполнительного комитета, потому что переход в обновленчество местной религиозной организации – это был определенный нонсенс в практике их работы. Месяц спустя (декабрь 1928 года) последовало разъяснение административного отдела Тобольского окружного исполнительного комитета: «Адмотдел сообщает, что НКВД пересматривается Инструкция № 126-23 г. о порядке оформления и регистрации религиозных объединений, поэтому впредь до издания указанной инструкции от регистрации вновь возникающей религиозной группы (обновленческого течения) в с. Самаровском необходимо воздержаться».
По всей видимости, Самаровская Покровская церковь к 1928 году была уже закрыта, и службы в ней проводить не разрешалось. Скорее всего, самаровцы делали все возможное, чтобы вернуть церковь верующим: приняли решение создать новую религиозную организацию и взять в пользование имущество и здание церкви; оформляли необходимые бумаги, писали заявления. Сохранилось одно из них: «Начальнику Милиции Самаровского района от церковного совета церкви с. Самарово. 11 марта 1929 года. Заявление. В виду преддверия поста и необходимости совершения церковной службы (молитв) и религиозно-церковных обрядов и таинств, просим Вас, Гражданин Начальник, дать нам разрешение на открытие церкви и совершения имеющихся у нас священником служения. При сем основание к просьбе разрешить открыть нам церковь, Слу[жить]и просьба к нам общества верующих с. Самарово. Председатель церковного Совета гражданин Конев».
Можно догадываться, что административный отдел Самаровского районного исполнительного комитета не разрешал верующим пользоваться зданиями Покровской церкви и часовен, проводить религиозные службы, совершать крестные ходы, запрещал или не давал действовать Самаровскому религиозному обществу. Скорее всего, верующие обращались с просьбами не только в местные органы, но и в вышестоящие. В этом отношении примечательно письмо начальника адмотдела Тобольского окружного исполнительного комитета начальнику адмчасти Самаровского РИКа, датированное, кстати, тоже мартом 1929 года: «По имеющимся у нас данным Самаровское религиозное общество православного течения перешло в обновленческую группу, причем обновленчество приняли не только рядовые члены, но и весь исполнительный орган в полном составе. Из тех же источников видно, что Вами создаются какие-то препятствия к отправлению религиозных потребностей. Административный отдел разъясняет, что если в действительности Самаровское религиозное общество перешло в обновленчество в полном составе вместе с исполнительным органом и членами учредителями, то какого-либо официального оформления как нового религиозного общества не требуется и Вам надлежит в дальнейшем данное религиозное общество считать только обновленческим. Чинить какие-либо препятствия к отправлению религиозных обязанностей, если помимо указанного не имеется каких-либо других обстоятельств, не следует. По данному разъяснению представьте свое объяснение к 20 марта 1929 года».
8 апреля 1929 года был принят Закон о религиозных объединениях, с которого и началось планомерное закрытие церквей, в том числе и на территории нашего округа. С 1 декабря 1929 года в округе должна быть проведена перерегистрация религиозных организаций одновременно с выполнением следующих мероприятий. По инструкции, поступившей во все административные отделы округа, религиозным организациям нужно было предложить (т.е. заставить административным методом) составить сметы на ремонт зданий, провести проверку выполнения договорных условий, проверить застраховано ли не только здание, но и имущество религиозного общества, проверить каким образом производились сборы на содержание молитвенного здания, священнослужителей, в случае обнаружения нарушений дано указание возбуждать уголовные дела.
23 апреля 1929 года комиссией в составе представителя Самаровского РИКа Кропотина, работника адмчасти Стелкова, в присутствии священнослужителя Самаровского религиозного общества Пезулова, была произведена проверка имущества церкви Покрова Пресвятой Богородицы, находящегося в пользовании верующих. В акте указано: «…все имущество, сданное в пользование культу верующих находится на лицо, значащееся в церкови. Имущество же находящееся в часовнях, принадлежащих этому же культу верующих, находящихся в селе Самарово, не просмотрено».
Хотя в Государственном архиве Югры нет акта осмотра здания церкви Покрова Пресвятой Богородицы, предписаний о необходимости ее ремонта, какие имеются в документах о ликвидации других церквей, думаю, что Самаровское религиозное общество было закрыто по причине не производства ремонта здания Покровской церкви. Об этом говорит один архивный документ - заявление в адмчасть Самаровского РИКа от гражданки Соскиной села Самаровского: «Прошу членом в списке верующих не считать, так как я не имею средств на ремонт церкви», датированное 10 мая 1929 года. Верующие самаровцы не могли собрать непомерную для них сумму на производство ремонта Покровской церкви и были вынуждены выходить из состава религиозного общества. Возможно, за этим последовал самороспуск общины верующих, но вряд ли самовольный отказ от пользования зданием Покровской церкви, которое было разрушено в 1930 году. Через 26 лет верующие уже города Ханты-Мансийска подали заявление в Тюменский облисполком об открытии молитвенного дома, в чем им было отказано в православный праздник Крещения Господня 19 января 1956 года.
История разрушенной церкви Покрова Пресвятой Богородицы обросла легендами. Некоторые говорят о том, что колокола с церкви до сих пор находятся где-то в Ханты-Мансийске. Куда исчезло все церковное имущество, иконы, богослужебные книги? Неизвестно. История Самаровских часовен, которых в начале XX века было три: Никольская, Ильинская и Всех Святых, забыта и утрачена. Единственное сохранившееся до наших дней здание Никольской часовни (ул. Горького) уже не является религиозным, а находится в частной собственности. Многим самаровцам и ханты-мансийцам хочется восстановить утраченное, пройти, как и их предки, крестным ходом от церкви Покрова Пресвятой Богородицы к Никольской часовне.
В Государственном архиве Югры я нашла еще несколько документов, которые рассказывают о зданиях, принадлежащих церкви. Одно из них – решение президиума Самаровского РИКа от 1 сентября 1931 года «Об использовании под квартиру сторожки церкви». Члены президиума постановили: «живущей монашке в сторожке предложить в суточный срок помещение освободить, а квартиру забронировать для сотрудников РИКа».
О судьбах двух других часовен: Ильинской - напротив церкви Покрова Пресвятой Богородицы и во имя Всех Святых на кладбище в районе Рабочего переулка даже старожилы не дают однозначного ответа. Скорее всего, они обе были снесены еще в начале 1930-х годов. Есть два архивных документа, подтверждающих эту версию. Существует протокол № 5 заседания членов президиума Самаровского поселкового Совета от 16 февраля 1933 года, на заседании проходил «разбор заявлений и разного рода актов». В числе прочих документов, члены президиума одобрили акт консервного комбината от 5 февраля 1933 года и обязали дирекцию консервного комбината «находящуюся часовню снести за счет средств комбината». Была ли эта часовня на кладбище, рядом с которым строился комбинат или Ильинская часовня, непонятно. Второй документ – протокол № 26 заседания президиума Самаровского поселкового Совета Самаровского района от 16 ноября 1933 года, то есть спустя 9 месяцев. Члены президиума рассмотрели заявление товарища Жерлакова о проведении противопожарных мероприятий в общежитии консервного комбината, которое находится вблизи (3-5 метров) от здания часовни, принадлежащей конторе Газбюро. Президиум постановил «предложить заведующему Газбюро прекратить топку печей в часовне и последнюю снести, так как последняя противоречит противопожарным мероприятиям». Снова не ясно, о какой из часовен идет речь. На этот вопрос, возможно, смогут ответить те старожилы Ханты-Мансийска, которые помнят, где располагалось общежитие консервного комбината и контора Газбюро в 1933 году.