«…закрыть и переоборудовать под клуб»
Церковь всегда была центром жизни сельского общества и играла важную роль в духовной жизни прихожан. Она проповедовала новые идеи, новые ценностные ориентации и принимала активное участие в воспитании нового человека.
Базьяновская церковь, приписанная к Самаровскому храму Покрова Пресвятой Богородицы в начале XIX века, носила имя первоверховных апостолов Петра и Павла. От приписной церкви село находилось в 44 верстах. В летнее время сообщению препятствовала горная протока и река Иртыш.
В 1897 году храм был перенесён на другое, более безопасное место. Средства на перенос вложили базьяновские крестьяне, братья Василий и Константин Башмаковы, затратившие на богоугодное дело 2500 рублей [3. Л. 10]. 20 октября 1907 года отец благочинный Александр Марсов доносил в Тобольскую Духовную консисторию, что «берег р. Иртыша подмывается медленно и опасностию пока не грозит», подтверждая словами: «Церковь от берега примерно отстоит сажен 80-100. Прежде смоет дом г. Башмакова, а потом через 5-10 лет и церковь» [3. Л. 4].Но Иртыш продолжал каждое лето забирать себе от 30 до 40 сажен[3] жизненного пространства села. Вопрос о переносе церкви в безопасное место возник в июле 1908 г., когда Башмакова Евдокия Акимовна, «помнящая бога», пожелала «исполнить словесное завещание умерших – дяди Константина Васильева Башмакова и родной дочери Таисии Александровны Башмаковой» [3. Л. 9]. Рыбопромышленник Константин Васильевич многие годы был попечителем местной церкви и министерского училища с. Базьяновского. Умер 23 октября 1907 года [4. C. 50].
25 июля Духовная консистория заслушивала вопрос, возникший в связи с рапортом протоиерея Самаровской церкви Нестора Вергунова: «14 июля сего года в консисторию поступило два заявления вдовы Евдокии Акимовны Башмаковой с билетами 4% Государственной ренты на 21,000 рублей а) на обеспечение притча с. Базьяновской церкви 10,000 руб., с тем, чтобы капитал этот был неприкосновенным, а притч пользовался бы только %-ми за поминовение вечно вкладчицу и сродников ея; б) на пристройку придела в честь Иконы Знамения Пресвятой Богородицы 5,000 р.; в) на перенос Базьяновской церкви на другое более безопасное место 1000 рублей и г) на постройку храма в Абалакском Знаменском монастыре 5,000 руб.» [3. Л. 9.-9 об.].
Пожертвования Евдокии Акимовны Башмаковой на вышеозначенные цели Духовная консистория приказала пока «хранить в шкатулке», а между тем, как пишет в 1909 г. от лица Базьяновского общества крестьян и инородцев Степан Ефимович Киселев, выбранный председателем строительной комиссии, «благодаря последнему береговому обвалу, она (церковь. – Л.З.) очутилась почти на самом берегу» [3. Л. 38б.].
В старом храме продолжали вести службу и «Тобольские Епархиальные ведомости», описывая поездку его преосвященства, преосвященнейшего Евсевия, епископа Тобольского и Сибирского, для обозрения церквей тобольского и Берёзовского уездов в 1910 году, отмечали, что Базьяновский храм, хотя и небольшой, но довольно приличный, только за отсутствием хозяина не отличается чистотою». Отсутствие хозяина заставило базьяновцев обратиться к Владыке с просьбой «послать к ним священника, при этом ни один раз повторили, что они согласны бы иметь священника и без «высокого образования», а лишь бы был человек хороший <…>, а то они без священника испытывают, за дальностью соседних приходов, большие неудобства и затруднения» [5. C. 483-484].
Перенос Базьяновской церкви затянулся на долгие годы. Но надо сказать, что процесс этот шёл, опережая подготовку архитектурным отделом Духовной консистории официальных документов (проект, смета). В 1910 году церкви была выдана приходно-расходная книга для перестройки храма, но «время шло, разрешения не получилось на перенесение храма, деньги хранить опасно и их занесли в кассу при почтовом отделении» (Самаровском – Л.З.). «Судьба перестройки храма неизвестна», - констатировал благочинный Александр Марсов в очередном письме в Духовную Консисторию 24 февраля 1911 года. [3. Л. 49].
Летом 1911 года губернским инженером и епархиальным архитектором Кокоттом[4] [6. Л. 1-56] наконец-то был произведен осмотр существующего деревянного храма и того места, где вновь предполагалось установить храм. «при осмотре обнаружилось, что берег реки Иртыш в том месте, где расположено селение, сильно размывается водой и отваливается, угрожая селению и самому храму разрушением. На основании этого жители селения постепенно переселятся на место более безопасное и таковым местом избрали остров, находящийся примерно на расстоянии 2-х до 2 ½ верст от настоящего селения, а именно у устья старицы и вблизи старицы Фроловской» [3. Л. 56]. Попутно архитектором был снят план существующего храма и его фасада на «предмет составления проэкта нового храма на новом месте».
Долгожданная закладка храма на отведённом месте, несмотря на отсутствие сметы и проекта, состоялось 16 сентября 1911 года Степаном Екимовичем Киселёвым с подрядчиком Иваном Гавриловичем Корепановым, жителем села Самаровского. Были размечены длина и ширина придела, выкопаны ямы и вкопаны стойки, разобрана церковная ограда. По этому случаю, по просьбе прихожан, священниом Дмитрием Григорьевым, псаломщиком Василием Алексеевым был отслужен молебен святым первоверховным апостолам Петру и павлу и Знамению Божьей матери [3. Л. 63].
Кокотт, настаивая на предоставлении необходимых документов для выдачи храмозданной грамоты и, несмотря на короткий срок времени, в декабре 1911 года указывал на необходимость перенесения храма до весны 1912 года.
В феврале 1912 года из консистории пришло предписание, по которому Базьяновскому притчу предлагалось «св[ятой] антиминс[5] и алтарную утварь сдать на хранение в рам села Самаровского, а для хранения иконостаса и прочего церковного имущества подыскать совместно с церковным старостой приличное и безопасное помещение в селе Базьяновском» [3. Л. 73]. Вместе с тем, консистория предлагала решить вопрос об обращении во временный молитвенный дом одного из обывательских домов для совершения богослужений на время постройки нового храма. Приговором Базьяновского церковно-приходского схода прихожан по согласию во временный молитвенный дом был обращен дом крестьянина Шаламова Ивана Константиновича, фамилия которого в 1897 году значилась в переписном листе семьи братьев Ильи и Константина Башмаковых в первой Всеобщей переписи Российской империи. На тот момент, в возрасте 20 лет, он служил приказчиком в торговых делах братьев [7. Л. 28]. Для хранения же иконостаса и прочего церковного имущества был выбран дом крестьянина Петра Захарьевича Башмакова.
В мае 1912 года храм был разобран, а уже 4 ноября исполняющий обязанности управляющего делами благочинного, священник Владимир Марсов пишет рапорт в духовную консисторию \, что «перестраиваемый храм и придел к нему вчерне готов. Остается произвести окраску полов и стен, подшивку тёсом потолков в церкви, сделать заборку из тёса к проходу в сторожку и на колокольню, прибить в некоторых местах плинтуса. В приделе не поставлен иконостас и часть престолов» [3. Л. 125]. Освящение главного храма состоялось 26 января 1913 года священниками: В. Марсовым, И. Пластининым (с. Романовское), А. Поспеловым (с. Самаровское) и Дм. Григорьевым (с. Базьяновское).
Совершенно новый иконостас для придела – важнейший атрибут внутреннего убранства храма – размером 6 на 6½ аршина из сухого соснового леса был создан мастером Змановским Семёном Михайловичем, тобольским мещанином. В акте от 21 декабря 1913 года было отмечено, что позолота царских врат, колонн, рам, орнаментов, глади была произведена очень тщательно. Тобольский городской архитектор Воронов Е.К., оказавшись «случайным проездом» в с. Базьяновском в марте 1914 года, выразил подрядчику Зманоскому «благодарность за тщательное исполнение работы». Новосозданный придел в честь иконы Знамения Пресвятой Богородицы был освящен 1 июня того же года [3. Л. 127].
Всего на перестройку поступило 6486 руб. 11 коп. «Храм перестроен и по осмотру техником найдено устроенным, согласно утверждённому проекту, прочно и устойчиво» [3. Л. 122]. Оставшиеся 222 руб. 80 коп. Духовная консистория разрешила истратить на приобретение необходимой для храма утвари. Чем и закончилась долгая история с переносом Базьяновской церкви на более безопасное место.
До принятия Декрета Совета Народных Комиссаров РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», послужившим основанием для притеснения верующих, оставалось немногим четыре года (23 января 1918 г.).
В феврале 1923 года церковь вместе с описанными предметами церковной утвари в количестве 41 единицы была передана в бессрочное и бесплатное пользование верующим села. Граждане обязались «беречь народное достояние и пользоваться им исключительно по назначению». В созданное общество верующих вошло 359 человек, в том числе и из д. Фроловской. В этот период службу в церкви проводил священник Тимофеев Аврамий Васильевич, но уже в 1925 году обществом верующих был заключен договор с 31-летним священником Иваном Романовичем Питухиным, бедняком по социальному положению, с выплатой жалованья по 25 руб. в месяц, с квартирой и отоплением за счет общества [2. Л. 22].
Иоанн Романович появился на Тобольском севере в д. Елизарово Самаровской волости в 1921 году и начал службу в местной Богородской церкви в чине попа [8. Л. 4]. К этому времени у него уже подрастал сын Иван (1916 г.р.). Позднее семья пополнилась двумя сыновьями – Евгением (1921 г.р.), Всеволодом (1924 г.р.) и дочерью Валентиной (1927 г.р.), рожденной уже в Базьянах.
В фонде Государственного архива Югры сохранилось заявление, а скорее всего просьба о помощи, священника Питухина в Самаровский РИК, датированное 3 апреля 1930 года [9. Л. 118].
«Самаровский исполнительный комитет
Священника Иоанна Романова Питухина, проживающего
При селе Базьяновском того же района
Заявление
Настоящим заявляю Самаровскому РИКу, что мне почему-то не дают норму хлеба при Базьяновской лавке и посему покорно прошу РИК обратить на это внимание разрешить мне выдачу существующую норму хлеба, так как рынок отстоит отсюда за 500 верст и достать более нигде невозможно, человек я бедный, имею в семействе 4-х малолетних детей и их[нрзб] и являюсь единственным работником своей семьи и средств доставать с рынка не имею и приходится жить впроголодь, почти на одной картошке, которую и то трудно доставать приходится. В настоящее время я нахожусь на принудительной работе сроком на 5 месяцев и доставку дров из леса к Базьяновскому с/совету, работа требует поддержки сил, а я присужден без оплаты труда, и мне, как человеку, не имеющему средств, очень трудно приходится жить – главное без хлеба, не говоря уже о другом питании. Посему еще раз прошу РИК не отказать в выдаче мне нормы хлеба. Иначе детям моим угрожает неизбежный голод, как как я занят в настоящее время на вышеозначенной работе и в то же время надо иметь большую заботу где-то что-то достать для себя и семьи пропитание. Какое последует решение РИКа, прошу покорно сообщить мне с подателем сего или чрез Базьяновский с/совет. Питухин Иван. 3/IV – 1930 г.»
Секретарь Ухалов с резолюцией председателя Самаровского РИКа Чукреева «Вопрос о снабжении уладить на месте и не чинить препятствий выдачи пайка существующей нормы за наличный расчет» отправляет письмо через неделю в Базьяновский сельский Совет для исполнения. Стала ли семья Питухина получать норму пайка хлеба, об этом страницы архивных документов умалчивают.
Гонения и террор, усилившиеся в 1937-1938 гг., не обошли стороной и базьяновского священника. Окончивший Тобольскую духовную семинарию и школу священников, имеющий до 1917 года дом, 3 амбара, 5 лошадей, 3 коровы, молотилку, сеялку, 30 десятин земли, уроженец д. Ново-Романовская Уватского района И.Р. Питухин происходил из семьи крестьянина – «кулака». Потеряв всё в одночасье, он в июне 1918 года добровольцем ушёл служить в особый карательный отряд Каппеля, где находился до 16 декабря 1919 года. Участвовал в Ледяном Сибирском походе, отступая с колчаковскими войсками до Красноярска. В 1921 году в г. Тобольске привлекался за контрреволюционную деятельность, за что и находился в заключении 6 месяцев. К концу 1937 года весь этот шлейф неблаговидных дел, к которому прибавилось и наказание И.Р. Питухина с осуждением на 1 год исправительно-трудовых работ за то, что окрестил в ближайшей деревне – Тюли – трёх человек, послужил удобным предлогом для обвинения его в контрреволюционной деятельности. «… в 1937 году среди колхозного населения дер. Базьяны методом совершения религиозных обрядов и используя религиозные убеждения систематически вёл контрреволюционную агитацию против соввласти и проходимых ею мероприятий. В июне 1937 г. вёл контрреволюционную агитацию против колхозного строительства, доказывая населению преимущество единоличного ведения сельского хозяйства…» [8. Л. 6]. Согласно «Книге расстрелянных», Питухин И.Р., 1894 г.р., арестован 07.10.1938 и расстрелян в Ханты-Мансийске 26 марта того же года [10. С. 129].
Вплоть до 1939 года вопрос о передаче местной церкви под школу или клуб, уже не используемой с 1930 г. для богослужений, периодически поднимался на заседаниях Базьяновского сельсовета. Колокола, судьба которых решилась в том же 1930 году, по всей вероятности, уже были переданы в фонд индустриализации.
Акт обследования от 28 февраля 1939 года Базьяновской церкви комиссией под председательством председателя сельского Совета Дударевым Аф. (так в документе) зафиксировал, что один из углов церкви прогнил, «крыша, крытая железом, абсолютно поддалась порче, окна выбиты, ограда пришла в полную негодность…» [11. Л. 3]. 111 человек, присутствующие 5 марта того же года на общем собрании граждан села Базьяны и Фролы, единогласно постановили: церковь «передать в распоряжение сельского Совета…». По архивным данным, Президиум Омского областного исполнительного комитета Советов РКиКД утвердил постановление Самаровского РИКа в 1939 году. последнюю точку в истории Петропавловской церкви с. Базьяновского росчерком пера поставил и.о. председателя Самаровского РИКа Лазарьков: «закрыть и переоборудовать под клуб». Переоборудованная под клуб церковь простояла до 1970 года. По словам старожилов, брёвна разобранной церкви применили при строительстве сельского клуба в д. Ярки того же сельсовета.
По сведениям сельского библиотекаря Л.М. Ониной, в 2000 году по инициативе жителя села Базьяны Спиридонова Степана с участием механика жилищно-коммунального хозяйства Н.А. Киселева и местных рабочих в память о Петропавловской церкви был установлен железный крест рядом с сельским Домом культуры. В том же году за оградой сельского Дома культуры появилось надгробие, вытащенного вышеупомянутым Н.А. Киселевым с помощью трактора из ближайшего ручья и служившее многие десятилетия мостиком для местных жителей. Не этот ли памятник, с высеченными на нём словами «Упокой, Господи, душу усопшего раба твоего Василия», стоял на могиле одного из братьев Башмаковых, сыгравших большую роль в становлении церкви имени святых первоверховных апостолов Петра и Павла?
Список использованных источников:
1. Справочная книга Тобольской Епархии к 1 сентября 1913 года. Тобольск: Тип. Епарх. Братства, 1913. – 66 с.
2. КУ «Государственный архив Югры». Ф. 22. Оп. 1. Д.1.
3. ГБУТО ГА в г. Тобольске. Ф. 156. Оп. 18. Д. 424.
4. Белобородов В. Обитаемое прошлое: книга негромких приключений/ В.К. Белобородов; Учреждение Ханты-Манс. Авт. Окр. – Югры «Гос. б-ка Югры». – Тюмень: МандриК°, 2011. – 256 с.
5. Тобольские епархиальные ведомости. – 1910. №20. – 16 окт.
6. ГБУТО ГА в г. Тобольске. Ф. 152. Оп. 32. Д. 339.
7. ГБУТО ГА в г. Тобольске. Ф. И-417. Оп. 2. Д. 473.
8. Архив Регионального управления ФСБ по Тюменской области. Ф. 5. Оп. 38. Д. 5877. Т.1.
9. КУ «Государственный архив Югры». Ф.22. Оп.1.Д.18
10. Книга расстрелянных: мартиролог погибших от руки НКВД в годы большого террора (Тюм. Обл.): в 2 т. Т.2./ [cост. Р.С. Гольдберг]. – Тюмень: Тюм. Курьер, 1999. – 461 с.
11. ГАТО. Ф.814.Оп.1.Д.73.
Статью подготовила главный методист использования и публикации документов
КУ «Государственный архив Югры» - Завьялова Лидия Михайловна
[1] Пуд = 16,38 кг.
[2] Фунт =409,5 грамма.
[3] Сажень = 2,134 метра.
[4] Фридрих-Рудольф-Карл Эдуардович Кокотт, 1873г.р., евангелическо-лютеранского вероисповедания. В мае 1910 года назначен губернским инженером строительного отделения Тобольского губерского управления. В октябре 1913 года переехал на службу в Астрахань.
[5] Антиминс – необходимая принадлежность для совершения полной литургии. Освящается по особому чину только епископом. Обычно четырёхугольный, из шёлковой или льняной материи.